Анастасия Шуб
Утром 7 октября Дина Коган бросилась к входной двери своей квартиры, когда в Офакиме, примерно в 20 километрах от границы с Газой, завыли первые сирены воздушной тревоги. Район Мисхор-Хагефен, где она живет, в основном состоит из социального жилья: компактных бетонных блоков, построенных за десятилетия до того, как дома начали оборудовать безопасными комнатами. Когда начался обстрел, террористы настигли и убили многих жителей по пути в общественные убежища. Этот район является эпицентром трагедии Офакима, где погибло около 50 человек.
В маленькой квартирке Дины очень аккуратно. На стене кухни висят декоративные тарелочки из мест её путешествий на протяжении многих лет. После нападения она почти не выходила из дома, и сегодня её навещают волонтеры из группы под названием Тёплый Дом. Когда она говорит, по её лицу часто текут слезы.
“Как раз в тот момент, когда я подумала, что больше не выдержу, что-то с собой сделаю, вы были посланы мне, как ангелы”, – говорит она волонтерам по-русски. “Но после вашего приезда у меня появилась надежда. Я понимаю, что все еще есть люди, которые могут встать на мою сторону. Каждую неделю я разговариваю с психологом, которого вы нашли для меня. Возможно, всё не так уж плохо.”
В маленькой квартирке Дины очень аккуратно. На стене кухни висят декоративные тарелочки из мест её путешествий на протяжении многих лет. После нападения она почти не выходила из дома, и сегодня её навещают волонтеры из группы под названием Тёплый Дом. Когда она говорит, по её лицу часто текут слезы.
“Как раз в тот момент, когда я подумала, что больше не выдержу, что-то с собой сделаю, вы были посланы мне, как ангелы”, – говорит она волонтерам по-русски. “Но после вашего приезда у меня появилась надежда. Я понимаю, что все еще есть люди, которые могут встать на мою сторону. Каждую неделю я разговариваю с психологом, которого вы нашли для меня. Возможно, всё не так уж плохо.”
Район Мисхор-Хагефен в Офакиме, где 7 октября произошли самые ожесточенные бои в южном израильском городе
Проект Тёплый Дом был создан в первую неделю после нападения террорристов Хамас на Израиль двумя НКО – Tzedek Centers и Israeli Friends of Ukraine.
Tzedek Centers – это массовое движение активистов, которые продвигают демократию, равенство и солидарность в израильском обществе. Всё началось с маленького проекта 8 лет назад и разрослось в 20 центров по стране.
“Создание русскоязычного отдела Tzedek Centers – попытка вовлечь русскоговорящее население в жизнь Израиля, превратить выходцев из стран Союза в более активных граждан страны,” говорит Саша Мижерицкий, который работает в этом отделе. Сам он приехал из Краматорска, Украины, 15 лет назад.
Tzedek Centers – это массовое движение активистов, которые продвигают демократию, равенство и солидарность в израильском обществе. Всё началось с маленького проекта 8 лет назад и разрослось в 20 центров по стране.
“Создание русскоязычного отдела Tzedek Centers – попытка вовлечь русскоговорящее население в жизнь Израиля, превратить выходцев из стран Союза в более активных граждан страны,” говорит Саша Мижерицкий, который работает в этом отделе. Сам он приехал из Краматорска, Украины, 15 лет назад.
Саша Мижерицкий
Саша сотрудничает с Israeli Friends of Ukraine (Израильские друзья Украины) – организацией волонтеров, возникшей в 2014 году в ответ на военные действия в Украине. НКО занимается развитием и укреплением отношений между Израилем и Украиной. В начале полномасштабной войны России с Украиной в 2022 у организации уже была большая база волонтеров и точек сбора гуманитарной помощи.
Соучредители организации Израильские друзья Украины Анна Жарова и Саша Мижерицкий встретились с мэром Офакима Ициком Данино в начале этого месяца.
Оценив свои возможности, две организации решили объединить ресурсы в проекте Тёплый Дом для помощи жителям юга.
Во-первых, чтобы найти применение русскоязычным волонтерам, которые при изобилии волонтерских инициатив в первые недели войны часто испытывали трудности в поиске – из-за языкового барьера.
Во-вторых, чтобы помочь жителям юга выехать в более безопасную часть страны. “Мы искали людей, которые готовы были безвозмездно принять гостей и соединяли с теми, кто хочет выехать. Такой ‘военный Тиндер’,” рассказывает Саша.
Первым пунктом назначения Тёплого дома был город Сдерот в Западном Негеве, большинство жителей которого были эвакуированы после 7 октября. Большинство, но не все.
“Когда мы поехади в Сдерот после эвакуации города, в нем осталось около 5000 человек, подавляющее большинство из них – русскоязычные репатрианты. Думаю, это свойство менталитета – им сложнее оставить свой дом и просить помощи, несмотря на обстрелы,” рассказывает Саша.
Так было принято решение наладить гуманитарную поддержку нуждающихся жителей трех больших городов рядом с Газой – Сдерот, Офаким, Нетивот. Большая часть русскоязычного населения здесь – это пенсионеры, живущие в социальном жилье, и у муниципалитетов недостаточно ресурсов на них. Волонтеры создали горячую линию для запросов и создали базу данных русскоязычного населения.
Во-первых, чтобы найти применение русскоязычным волонтерам, которые при изобилии волонтерских инициатив в первые недели войны часто испытывали трудности в поиске – из-за языкового барьера.
Во-вторых, чтобы помочь жителям юга выехать в более безопасную часть страны. “Мы искали людей, которые готовы были безвозмездно принять гостей и соединяли с теми, кто хочет выехать. Такой ‘военный Тиндер’,” рассказывает Саша.
Первым пунктом назначения Тёплого дома был город Сдерот в Западном Негеве, большинство жителей которого были эвакуированы после 7 октября. Большинство, но не все.
“Когда мы поехади в Сдерот после эвакуации города, в нем осталось около 5000 человек, подавляющее большинство из них – русскоязычные репатрианты. Думаю, это свойство менталитета – им сложнее оставить свой дом и просить помощи, несмотря на обстрелы,” рассказывает Саша.
Так было принято решение наладить гуманитарную поддержку нуждающихся жителей трех больших городов рядом с Газой – Сдерот, Офаким, Нетивот. Большая часть русскоязычного населения здесь – это пенсионеры, живущие в социальном жилье, и у муниципалитетов недостаточно ресурсов на них. Волонтеры создали горячую линию для запросов и создали базу данных русскоязычного населения.
Певец Михаил Мостов (за кадром) приглашает посетительницу потанцевать на выступлении в Офакиме
Еженедельно волонтеры развозят помощь и периодически проводят массовые мероприятия. Например, недавно Тёплый Дом устраивал праздник в Офакиме и Нетивоте – перед пенсионерами выступал приглашенный певец. Все вместе зажигали последнюю свечу Хануки, а потом их ждало праздничное застолье, за котором выяснилось, что хумус на удивление хорошо сочетается с салатом Оливье.
Праздничное ханукальное угощение, предоставленное организацией Теплый Дом в Нетивоте
Празднование Хануки в Нетивоте
В Сдероте мероприятия до сих пор запрещены, город считается эвакуированным, а мэрия работает в аварийном режиме.
Это не помешало Кате Каменецки, волонтёру из Сдерота, поучаствовать в организации праздника в Нетивоте. Шесть лет назад она переехала из Молдовы, работает инженером, а в свободное время она отвозит гуманитарную помощь и помогает пожилым жителям Сдерота активировать продуктовый ваучер на 500 шекелей, положенный им государством. Иногда она помогает подвезти пожилых людей в магазин или в поликлинику.
Это не помешало Кате Каменецки, волонтёру из Сдерота, поучаствовать в организации праздника в Нетивоте. Шесть лет назад она переехала из Молдовы, работает инженером, а в свободное время она отвозит гуманитарную помощь и помогает пожилым жителям Сдерота активировать продуктовый ваучер на 500 шекелей, положенный им государством. Иногда она помогает подвезти пожилых людей в магазин или в поликлинику.
Катя Каменецки Катя Каменецкая стоит перед общественным бомбоубежищем в Нетивоте
“В городе мало, что работает, и иногда дорога до ближайшего открытого магазина занимает 40 минут, человек с палочкой никогда не дойдет. Когда я помогала развозить продуктовую помощь от мэрии, были люди, которые говорили: “мне не нужна ни гречка, ни макароны. У меня есть деньги, отвезите меня, пожалуйста, я куплю то, что нужно мне.”
Семья Кати выезжала из города на месяц – с разбитым лобовым стеклом из-за того, что они живут напротив полиции, которую 7 октября взорвали, когда в ней забаррикадировались террористы. Но как только машину починили, первый шок прошел, ей захотелось “начать двигаться,” и они вернулись в Сдерот.
Семья Кати выезжала из города на месяц – с разбитым лобовым стеклом из-за того, что они живут напротив полиции, которую 7 октября взорвали, когда в ней забаррикадировались террористы. Но как только машину починили, первый шок прошел, ей захотелось “начать двигаться,” и они вернулись в Сдерот.
Группа волонтеров Тёплого Дома в Нетивоте, перед общественным приютом, где они проводили мероприятие по случаю Хануки
Но есть случаи, когда гуманитарной помощи недостаточно. Один из них – пример Дины Коган.
Дине 61 год, она приехала из Ташкента, Узбекистан, в 1999 году. В Ташкенте в звании майора МВД она работала начальником судмедэкспертизы, в Израиль приехала вслед за мужем. “Я в совершенстве владела английским, поэтому у меня не было проблем с языком – я на третий день я нашла работу,” говорит Дина.
В сфере услуг по уходу и социальной поддержке она проработала 20 лет. В 2014 году умер её муж. В 2019 у неё случился микроинсульт, после чего правая рука стала плохо работать и с работы пришлось уйти. Между тем её здоровье серьёзно ухудшилось – за последние годы она пережила несколько операций по удалению опухолей, трехнедельную кому, ещё один инсульт.
“Врачи не верили, что я выживу. Как-то выкарабкалась, потихоньку стала вставать, учиться говорить, ходить. До 7 октября я была нормальным, скажем так, человеком,” вспоминает Дина.
Дине 61 год, она приехала из Ташкента, Узбекистан, в 1999 году. В Ташкенте в звании майора МВД она работала начальником судмедэкспертизы, в Израиль приехала вслед за мужем. “Я в совершенстве владела английским, поэтому у меня не было проблем с языком – я на третий день я нашла работу,” говорит Дина.
В сфере услуг по уходу и социальной поддержке она проработала 20 лет. В 2014 году умер её муж. В 2019 у неё случился микроинсульт, после чего правая рука стала плохо работать и с работы пришлось уйти. Между тем её здоровье серьёзно ухудшилось – за последние годы она пережила несколько операций по удалению опухолей, трехнедельную кому, ещё один инсульт.
“Врачи не верили, что я выживу. Как-то выкарабкалась, потихоньку стала вставать, учиться говорить, ходить. До 7 октября я была нормальным, скажем так, человеком,” вспоминает Дина.
Дина Коган в своей квартире в Офакиме
В “Чёрный Шабат” на улицу она так и не вышла, услышав объявление по громкоговорителю: “закройте двери и окна, на улице террористы.” Закрыв дверь, она вернулась в свою спальню под звуки стрельбы и провела следующие 12 часов, прячась в углу комнаты.
В течение недели ее состояние ухудшалось – она чувствовала себя “как во сне” и постоянно обнаруживала себя лежащей на полу без сознания. На теле Дины синяки от многочисленных падений.
Волонтеры Тёплого Дома узнали о Коган от её соседки и немедленно бросились на помощь. Это было особенно своевременно, поскольку она боролась с бюрократической волокитой, пытаясь получить государственную поддержку, на которую имела право.
В течение недели ее состояние ухудшалось – она чувствовала себя “как во сне” и постоянно обнаруживала себя лежащей на полу без сознания. На теле Дины синяки от многочисленных падений.
Волонтеры Тёплого Дома узнали о Коган от её соседки и немедленно бросились на помощь. Это было особенно своевременно, поскольку она боролась с бюрократической волокитой, пытаясь получить государственную поддержку, на которую имела право.
Кухонная стена Дины Коган с декоративными тарелками из путешествий
“Наша задача, как организации – это находить таких людей, поддерживать и помогать, с одной стороны, и с другой – требовать от государственной системы менять подход. Человек, который 20 лет проработал в этой системе, и в итоге в самое тяжелое время в своей жизни остался абсолютно один на один со своим горем,” говорит Анна Жарова. “Мы хотим поднять тему одиноких людей, которые плохо знают иврит, и потому абсолютно беспомощны.”
Кроме гуманитарной помощи, Дина получает психологическую поддержку и юридическую помощь.
Саша рассказывает, что они связались с НКО Natan, которая занимается психологической помощью в экстренных ситуациях. “Если есть такая потребность, мы соединяем наших подопечных с психологом. Например, с Диной раз в неделю занимается психолог из Америки.”
Вообще ситуация с реализацией прав довольно проблемна для русскоязычного населения, плохо знающего иврит. На сайтах и телефонных линиях, связанных с реализацией прав, часто нет опции русского языка. Заявки на компенсации можно подать только на иврите. У русскоязычной бабушки нет шансов.
Кроме гуманитарной помощи, Дина получает психологическую поддержку и юридическую помощь.
Саша рассказывает, что они связались с НКО Natan, которая занимается психологической помощью в экстренных ситуациях. “Если есть такая потребность, мы соединяем наших подопечных с психологом. Например, с Диной раз в неделю занимается психолог из Америки.”
Вообще ситуация с реализацией прав довольно проблемна для русскоязычного населения, плохо знающего иврит. На сайтах и телефонных линиях, связанных с реализацией прав, часто нет опции русского языка. Заявки на компенсации можно подать только на иврите. У русскоязычной бабушки нет шансов.
Волонтер Тёплого Дома записывает заявки жителей Офакима
Тёплый Дом сейчас работает с Таней Берлин, пытаясь создать систему, которая поможет русскоязычным гражданам претендовать на свои законные льготы. На сегодняшний день с иврита на русский переведено около 1000 материалов.
Таня Берлин приехала из Питера в 2009 году, 6 лет отработала помощником депутата Кнессета. В течение двух лет ведет большую русскоязычную группу в Facebook (40 к человек), где отвечает людям на вопросы и рассказывает об их социальных правах. Таня также была в Нетивоте и Офакиме и консультировала население.
“Дину будем обязательно контролировать, чтобы она получила, что ей положено,” заверяет Таня.
Также Теплый Дом находится в партнерстве с НКО “The 1 Million Lobby”, которая она занимается лоббированием русскоязычного населения в комиссиях кнессета.
Тем не менее, все представители волонтерских групп разделяют мнение, что их ресурсы ограничены. Энтузиазм – отличное топливо для перемен в трудные времена, но оказание устойчивой поддержки тем, кто в ней нуждается, невозможно без участия государства.
________
Таня Берлин приехала из Питера в 2009 году, 6 лет отработала помощником депутата Кнессета. В течение двух лет ведет большую русскоязычную группу в Facebook (40 к человек), где отвечает людям на вопросы и рассказывает об их социальных правах. Таня также была в Нетивоте и Офакиме и консультировала население.
“Дину будем обязательно контролировать, чтобы она получила, что ей положено,” заверяет Таня.
Также Теплый Дом находится в партнерстве с НКО “The 1 Million Lobby”, которая она занимается лоббированием русскоязычного населения в комиссиях кнессета.
Тем не менее, все представители волонтерских групп разделяют мнение, что их ресурсы ограничены. Энтузиазм – отличное топливо для перемен в трудные времена, но оказание устойчивой поддержки тем, кто в ней нуждается, невозможно без участия государства.
________
Саша считает, что большая проблема русскоязычного общества – его разрозненность, нет общины, как таковой. Недостаточно людей с активной гражданской позицией. К тому же, многие выросли в СССР с представлением о том, что не могут ни на что повлиять. Так в Тёплом Доме родилась идея Тёплые Инициативы.
В отделе, занимающемся социальными инициативами работает Ольга Бродска, приехавшая из города Днепр, Украина, 7 лет назад. “Мы начали с организации мини-курса для желающих спланировать и воплотить свои проекты здесь и сейчас, чтобы уже во время войны эти проекты увидели свет. Были люди из самых разных городов Израиля. На сегодняшний день воплотились 5 успешных проектов. Например, “Урожай Победы” — проект Кирилла из Бат Яма, который приехал в Израиль 6 месяцев назад. Кирилл организует русскоязычных волонтеров для сбора урожая на фермах юга Израиля. Мы ему помогли понять, как работает вся эта цепочка – найти фермера, заказать трансфер, предоставить еду волонтерам.”
В отделе, занимающемся социальными инициативами работает Ольга Бродска, приехавшая из города Днепр, Украина, 7 лет назад. “Мы начали с организации мини-курса для желающих спланировать и воплотить свои проекты здесь и сейчас, чтобы уже во время войны эти проекты увидели свет. Были люди из самых разных городов Израиля. На сегодняшний день воплотились 5 успешных проектов. Например, “Урожай Победы” — проект Кирилла из Бат Яма, который приехал в Израиль 6 месяцев назад. Кирилл организует русскоязычных волонтеров для сбора урожая на фермах юга Израиля. Мы ему помогли понять, как работает вся эта цепочка – найти фермера, заказать трансфер, предоставить еду волонтерам.”
Волонтеры отдыхают от сбора апельсинов в рамках проекта “Урожай победы”
Из других инициатив – творческие мастер-классы в Наарии, квизы в Хадере, молодежный клуб в Эйлате.
“Мы очень надеемся, что эти проекты будут продолжать и дальше в том или ином формате, либо дадут вдохновение для их участников сделать свои инициативы и просто быть более проактивными,” говорит Ольга.
“Мы очень надеемся, что эти проекты будут продолжать и дальше в том или ином формате, либо дадут вдохновение для их участников сделать свои инициативы и просто быть более проактивными,” говорит Ольга.