Первые заболевшие появились на юге, где в конце февраля празднуют карнавал. 16 марта объявили режим самоизоляции, много мест позакрывалось, но гулять было можно. На удалёнке у нас в компании повысилась эффективность, поэтому теперь планируют сделать более гибкий режим.

Мне до сих пор кажется, что меня это не коснётся, что заболевают какие-то абстрактные люди. Но как только начинает болеть горло или начинается кашель, сразу думаешь, что надо было быть аккуратнее.
В какой то момент я перестала читать новости, хотя в начале следила за статистикой каждый день. Можно сказать, что у меня случилось выгорание от этого новостного потока и манипуляций с числами.

Во время локдауна я рассталась с молодым человеком. Мы встречались полтора года, и он жил в Германии. Прошлый год мы часто проводили выходные вместе, путешествуя друг к другу. Отношения закончились, потому что появилось время остановиться и подумать, посмотреть по-другому на вещи, на которые обычно закрываешь глаза из-за сумасшедшего ритма жизни.

Стало сложнее соблюдать режим, я заметила, что чем больше у тебя дел, тем больше успеваешь. Появилось больше времени, но стало сложнее с самодисциплиной. Когда вообще не знаешь что будет в будущем, появляется вопрос «а зачем это всё?». Зато я стала больше заниматься спортом и проводить время на природе. Первый раз за 8 лет жизни в Роттердаме открыла для себя много новых парков (переезд в другой район этому тоже поспособствовал).

Ещё я поучаствовала в марафоне Daily Nudes project. В течение 7 дней давались задания по созданию фотографий в стиле ню. Для меня это был терапевтический процесс — увидеть насколько разные тела у людей, это помогает принять и своё тело.

Сейчас мы начали выходить из локдауна, но сложно представить, как теперь будет складываться жизнь. У меня всегда была запланирована какая-нибудь поездка, а сейчас не ждёшь ничего. Но не могу сказать, что нахожусь в сильном стрессе. Обидно только, что у нас была самая солнечная весна в Голландии за всю историю, но мы не могли ей полноценно насладиться.